ПЕСНИ ЧУВАШСКИХ ДЕВУШЕК НА ПРЕДСВАДЕБНОМ ДЕВИЧНИКЕ

Ласточка-чернушка с двойным хвостом,

Ласточка-чернушка с двойным хвостом,

В небо она, матушка, держит путь,

В небо она, матушка, держит путь.

Где же она сядет да отдохнет,

Где же она сядет да отдохнет?

Ни сучка, ни веточки на небе нет,

Ни сучка, ни веточки на небе нет.

Останутся без дочери матушка с отцом,

Останутся без дочери матушка с отцом,

На кого же в старости опереться им,

На кого же в старости опереться им?

Обопрется батюшка да на соху,

Обопрется батюшка да на соху,

Обопрется матушка на ткацкий стан,

Обопрется матушка на ткацкий стан.

***

Ласточка-щебетушка, ты, черный цвет,

Ласточка-щебетушка, ты, черный цвет,

Улетишь и вернешься, так Бог велит,

Улетишь и вернешься, так Бог велит.

Матушка да батюшка, мы в цвете лет,

Матушка да батюшка, мы в цвете лет,

Улетим — не вернемся, так Бог велит,

Улетим — не вернемся, так Бог велит.

Дикий гусь рыдает: кигак да кигак,

Дикий гусь рыдает: кигак да кигак.

Никого, наверно, несчастнее нет,

Никого, наверно, несчастнее нет.

Как расстаться с матушкой, с батюшкой как?

Как расстаться с матушкой, с батюшкой как?

Никого несчастнее девушки нет,

Никого несчастнее девушки нет.

Оттого ли зелены были холмы,

Оттого ли зелены были холмы,

Что под снегом тающим трава росла,

Что под снегом тающим трава росла?

Оттого ль, подружки, как ягодки вы,

Оттого ль, подружки, как ягодки вы,

Что подружкам не было здесь числа?

Что подружкам не было здесь числа?

Поезд жениха встречали у ворот с хлебом-солью и пивом. После продолжительного и весьма образного поэтического монолога старшего из дружек 12 (ман кёру) гостей приглашали пройти во двор за накрытые столы. Начиналось угощение, звучали приветствия, пляски и песни гостей.

СВАДЕБНАЯ ПЛЯСОВАЯ

Айда, иньге**, сено косить —

Не говори, что коса не берет.

Айда, иньге, рожь убирать —

Не говори только: серп туповат.

Айда, иньге, жать ячмень —

Не говори, осыпался весь.

Айда, иньге, пшеницу жать —

Не упрямься, на месте не стой.

Айда, иньге, овес убирать —

Да, почесываясь, долго не стой.

Айда, иньге, посконь брать —

Да, переминаясь, на месте не стой.

Айда, иньге, конопель рвать —

Да, потягиваясь, на месте не стой.

Айда, иньге, полбу жать —

Да, вертясь, на месте долго не стой.

Айда, иньге, чечевицу жать —

Только: «Ямщик едет», — не говори.

На другой день поезд жениха отъезжал. Невесту усаживали верхом на лошадь, или она ехала стоя в кибитке. Жених три раза ударял ее нагайкой, чтобы «отогнать» от невесты духов рода жены (тюркская кочевническая традиция). Веселье в доме жениха продолжалось с участием родственников невесты. Первую брачную ночь молодые проводили в клети или в другом нежилом помещении. По обычаю, молодая разувала мужа. Утром молодую одевали в женский наряд с женским головным убором «хуш-пу». Первым делом она ходила на поклон и приносила жертву родни-ку, потом начинала работать по дому, готовить пищу. Первого ребенка молодая жена рожала у своих родителей. Пуповину резали: у мальчиков — на топорище, у девочек — на ручке серпа, чтобы дети были трудолюбивыми. В чувашской семье главенствовал мужчина, но и женщина имела авторитет. Разводы случались крайне редко. Бытовал обычай минората — младший сын всегда оставался с родителями, наследовал отцу.